СПДК Ермаковская СШ — различия между версиями

Материал из Wiki портал ИРО
Перейти к: навигация, поиск
(«Мальчик, которому больно»)
Строка 95: Строка 95:
  
 
== '''«Мальчик, которому больно»''' ==
 
== '''«Мальчик, которому больно»''' ==
 
+
'''Фанфик по произведению Альберта Лиханова "Мальчик, которому не больно"'''
''''''Фанфик по произведению Альберта Лиханова "Мальчик, которому не больно"
+
 
+
 
+
  
 
'''Возвращение'''
 
'''Возвращение'''
Строка 104: Строка 101:
 
И тогда женщина, стоявшая в коридоре, летит ко мне. Я не вижу, как она передвигает ноги, и думаю, что она летит. Это летит моя мама. Серебряное её одеяние становится обыкновенным, правда хрустящим, и, прикасаясь к нему, я понимаю, что это мокрый плащ.
 
И тогда женщина, стоявшая в коридоре, летит ко мне. Я не вижу, как она передвигает ноги, и думаю, что она летит. Это летит моя мама. Серебряное её одеяние становится обыкновенным, правда хрустящим, и, прикасаясь к нему, я понимаю, что это мокрый плащ.
 
Прозрачный плащ, мокрый от дождя! Потому он и блестел, и серебрился под лампочкой в коридоре.
 
Прозрачный плащ, мокрый от дождя! Потому он и блестел, и серебрился под лампочкой в коридоре.
 +
 
— Мне больно! — кричу я.
 
— Мне больно! — кричу я.
 +
 
И Батюшка кричит из-за спины Мамы:
 
И Батюшка кричит из-за спины Мамы:
 +
 
— Ему больно!
 
— Ему больно!
 +
 
И Мама кричит, обнимая меня:
 
И Мама кричит, обнимая меня:
 +
 
— Слава Богу! Ему больно!
 
— Слава Богу! Ему больно!
 +
 
А я ору изо всей мочи:
 
А я ору изо всей мочи:
 +
 
— Мне больно!
 
— Мне больно!
 +
 
И чувство радости, радости от того, что мама вернулась. Она не могла предать – и не предала! А я верил. И вот мама пришла за мной. И ещё радость от того, что здесь доктор – мой доктор. Он мой, потому что крестил меня, потому что верил в мое выздоровление и молился за меня. Он говорил мне, чтобы я терпел и верил – терпеть я уже умел. Но иногда мне было так больно, и тогда казалось, что я умираю. Но я не умирал. А вот верить я только начал учиться, после того как доктор сначала покрестил меня, а потом  «нашел» в этом интернате. Как же это здорово верить. Ты веришь – и тебе воздается. Я верил – и мама пришла, моя мама. Она пришла за мной,  а я стою и мне БОЛЬНО. Но это сладкая боль, чувствуют ноги – я стою и буду ходить. Богородица, Христос, мама и Батюшка-доктор – и это все мальчику, у которого никого не было и даже мамы.  
 
И чувство радости, радости от того, что мама вернулась. Она не могла предать – и не предала! А я верил. И вот мама пришла за мной. И ещё радость от того, что здесь доктор – мой доктор. Он мой, потому что крестил меня, потому что верил в мое выздоровление и молился за меня. Он говорил мне, чтобы я терпел и верил – терпеть я уже умел. Но иногда мне было так больно, и тогда казалось, что я умираю. Но я не умирал. А вот верить я только начал учиться, после того как доктор сначала покрестил меня, а потом  «нашел» в этом интернате. Как же это здорово верить. Ты веришь – и тебе воздается. Я верил – и мама пришла, моя мама. Она пришла за мной,  а я стою и мне БОЛЬНО. Но это сладкая боль, чувствуют ноги – я стою и буду ходить. Богородица, Христос, мама и Батюшка-доктор – и это все мальчику, у которого никого не было и даже мамы.  
 +
 
Доктор подходит ко мне, и вот они вместе с мамой, придерживая с двух сторон, садят меня на постель. А затем потихоньку поднимают мои ноги, но и я сам помогаю им это делать. А мама гладит мои руки, плачет и почему-то просит прощения у меня.
 
Доктор подходит ко мне, и вот они вместе с мамой, придерживая с двух сторон, садят меня на постель. А затем потихоньку поднимают мои ноги, но и я сам помогаю им это делать. А мама гладит мои руки, плачет и почему-то просит прощения у меня.
 +
 
- Это много сразу, - говорит доктор.
 
- Это много сразу, - говорит доктор.
 +
 
- Ты устал, полежи – а я буду с тобой, - говорит мама.
 
- Ты устал, полежи – а я буду с тобой, - говорит мама.
Я лежу, закрыв глаза. Я чувствую мои ноги – и сладкая боль проходит по всему телу. Как много сразу мне дано! Надо быть достойным этого. Моя мама…
+
 
Она прилетела из той далекой страны. Она не от «мира сего», но не предавала, не отодвинула, не смахнула меня как паучка. Она вернулась в наш дом такая же изящная, красивая, в туфельках на каблучках – только опоздала. Там уже не было ни папы, ни бабушки, ни меня.  
+
Я лежу, закрыв глаза. Я чувствую мои ноги – и сладкая боль проходит по всему телу. Как много сразу мне дано! Надо быть достойным этого.
 +
 
 +
Моя мама… Она прилетела из той далекой страны. Она не от «мира сего», но не предавала, не отодвинула, не смахнула меня как паучка. Она вернулась в наш дом такая же изящная, красивая, в туфельках на каблучках – только опоздала. Там уже не было ни папы, ни бабушки, ни меня.  
 
Но мама многое может – ведь она мама. Она нашла моего доктора – доктора с большим золотым крестом. Да, МОЕГО доктора – он лечит всех детей в интернате – но он еще и МОЙ доктор! Они пришли вместе. Не могло быть иначе –– ведь они верили. И я верил, точнее учился верить, раньше я умел только терпеть. А сейчас мы верим втроем. От этого во мне спокойствие, тихая радость, которая не исчезает никуда.
 
Но мама многое может – ведь она мама. Она нашла моего доктора – доктора с большим золотым крестом. Да, МОЕГО доктора – он лечит всех детей в интернате – но он еще и МОЙ доктор! Они пришли вместе. Не могло быть иначе –– ведь они верили. И я верил, точнее учился верить, раньше я умел только терпеть. А сейчас мы верим втроем. От этого во мне спокойствие, тихая радость, которая не исчезает никуда.
 
Мама тоже не исчезает. Она рядом. И я засыпаю. Впервые спокойным глубоким сном сплю. Впервые с тех пор как исчез Чок.  
 
Мама тоже не исчезает. Она рядом. И я засыпаю. Впервые спокойным глубоким сном сплю. Впервые с тех пор как исчез Чок.  
Строка 124: Строка 134:
  
 
Я уже могу ходит на непродолжительные прогулки. Сам могу ходить. Даже без костылей. Я чувствую свои ноги и даже уже привык к этому, как будто всегда чувствовал. Мы с мамой выполняем все предписания доктора. И я иду на поправку, удивляя, радуя маму, и моего доктора. Мы вернулись в наш дом. Там все по-прежнему, но не открыла дверь бабушка, не вышел из комнаты папа.
 
Я уже могу ходит на непродолжительные прогулки. Сам могу ходить. Даже без костылей. Я чувствую свои ноги и даже уже привык к этому, как будто всегда чувствовал. Мы с мамой выполняем все предписания доктора. И я иду на поправку, удивляя, радуя маму, и моего доктора. Мы вернулись в наш дом. Там все по-прежнему, но не открыла дверь бабушка, не вышел из комнаты папа.
 +
 
-Ты знаешь, где они? - спросил я.
 
-Ты знаешь, где они? - спросил я.
 +
 
-Да.  – ответила мама. - Поедем к ним?  
 
-Да.  – ответила мама. - Поедем к ним?  
 +
 
И вот на меня смотрят мои папа и бабушка. Смотрят и улыбаются мне. Мы с мамой стоим у могилы. На памятнике фотографии. Папа и бабушка на них такие же, как и раньше, в той жизни, когда мы жили все вместе в нашем доме. Они все знают про меня. Батюшка сказал мне, что когда люди уходят на небо, то им многое открывается и они молятся за тех, кто на земле. Бабушка и папа молятся за меня там, на небе. Я знаю – это они помогли доктору найти меня и вернули маму. Моя бабушка была моим ангелом – верным, только старым. Теперь мой ангел на небе, вместе с папой – они всегда вместе. Друг за друга. Когда я родился, и папе потребовалась помощь, бабушка ушла с работы и стала жить с нами, делать мне массаж, готовить еду, мыть полы, быть всегда со мной рядом. Папа и бабушка ушли тоже вместе. Поэтому похоронены вместе. Как же здорово, что папа успел привести доктора, а тот оказался еще и священником. И меня покрестили. А когда бабушка и папа ушли от меня. Доктор меня нашел. Все это, всю свою жизнь после ухода,  я рассказываю папе и бабушке. Мне надо рассказать. Когда рассказываешь свою жизнь, то многое понимаешь в ней по-новому. Ты вдумываешься, тебе открывается смысл событий.
 
И вот на меня смотрят мои папа и бабушка. Смотрят и улыбаются мне. Мы с мамой стоим у могилы. На памятнике фотографии. Папа и бабушка на них такие же, как и раньше, в той жизни, когда мы жили все вместе в нашем доме. Они все знают про меня. Батюшка сказал мне, что когда люди уходят на небо, то им многое открывается и они молятся за тех, кто на земле. Бабушка и папа молятся за меня там, на небе. Я знаю – это они помогли доктору найти меня и вернули маму. Моя бабушка была моим ангелом – верным, только старым. Теперь мой ангел на небе, вместе с папой – они всегда вместе. Друг за друга. Когда я родился, и папе потребовалась помощь, бабушка ушла с работы и стала жить с нами, делать мне массаж, готовить еду, мыть полы, быть всегда со мной рядом. Папа и бабушка ушли тоже вместе. Поэтому похоронены вместе. Как же здорово, что папа успел привести доктора, а тот оказался еще и священником. И меня покрестили. А когда бабушка и папа ушли от меня. Доктор меня нашел. Все это, всю свою жизнь после ухода,  я рассказываю папе и бабушке. Мне надо рассказать. Когда рассказываешь свою жизнь, то многое понимаешь в ней по-новому. Ты вдумываешься, тебе открывается смысл событий.
 +
 
Мы с мамой принесли букет цветов. Полевых ромашек и васильков, любимых бабушкиных. Папа приносил ей такие, она радостно и гордо ставила вазу с букетом на стол в моей комнате. И мы любовались васильками, казалось, словно частичка небесной синевы спустилась к нам в дом.
 
Мы с мамой принесли букет цветов. Полевых ромашек и васильков, любимых бабушкиных. Папа приносил ей такие, она радостно и гордо ставила вазу с букетом на стол в моей комнате. И мы любовались васильками, казалось, словно частичка небесной синевы спустилась к нам в дом.
 
Я вспоминаю, рассказываю бабушке и папе. Мама слушает и тоже говорит со мной. Потом мы молчим, снова говорим. Вокруг как-то вдруг теплеет. Ненастное небо светлеет, откуда-то пробивается луч света. Начавший было крапать дождь вдруг заканчивается. Я поднимаю взгляд вверх и вижу радугу. «Радуга – это к счастью», – любила говаривать бабушка. По моему телу проходит волна холода и сменяется теплом. Теперь все чаще холод, такой родной и знакомый холод золотого креста, прикоснувшегося к моим ногам, когда мне не было больно, сменяется теплом. И это тепло никуда не уходит, оно во мне, со мной. И об этом я тоже рассказываю маме, папе и бабушке.
 
Я вспоминаю, рассказываю бабушке и папе. Мама слушает и тоже говорит со мной. Потом мы молчим, снова говорим. Вокруг как-то вдруг теплеет. Ненастное небо светлеет, откуда-то пробивается луч света. Начавший было крапать дождь вдруг заканчивается. Я поднимаю взгляд вверх и вижу радугу. «Радуга – это к счастью», – любила говаривать бабушка. По моему телу проходит волна холода и сменяется теплом. Теперь все чаще холод, такой родной и знакомый холод золотого креста, прикоснувшегося к моим ногам, когда мне не было больно, сменяется теплом. И это тепло никуда не уходит, оно во мне, со мной. И об этом я тоже рассказываю маме, папе и бабушке.
 +
 
Как хорошо придумано, что можно приходить на могилку и говорить с папой и бабушкой. Как хорошо, что вернулась мама. Как я счастлив, что у меня есть сестра.
 
Как хорошо придумано, что можно приходить на могилку и говорить с папой и бабушкой. Как хорошо, что вернулась мама. Как я счастлив, что у меня есть сестра.
  
Строка 134: Строка 149:
  
 
Мама вернулась не одна, а с дочкой. У меня теперь есть сестренка. Младшая сестренка. Я всегда был в семье один. Все заботились лишь обо мне. И вдруг нас двое у мамы: я и сестренка.
 
Мама вернулась не одна, а с дочкой. У меня теперь есть сестренка. Младшая сестренка. Я всегда был в семье один. Все заботились лишь обо мне. И вдруг нас двое у мамы: я и сестренка.
 +
 
Такая крохотная. Ей нет шести месяцев и ее можно только присаживать и держать на руках. А она крутит своей миниатюрной головкой со светлыми волосами-кудряшками, тянет к тебе ручки с крохотными пальчиками и улыбается. А глаза – большие васильковые, взгляд не оторвать. Почему младенцы так красивы? Я беру сестренку на руки, держу крепко и осторожно, а она визжит от радости, понимая, что я буду ее носить по комнате. Сестренка очень любит такие прогулки на руках.
 
Такая крохотная. Ей нет шести месяцев и ее можно только присаживать и держать на руках. А она крутит своей миниатюрной головкой со светлыми волосами-кудряшками, тянет к тебе ручки с крохотными пальчиками и улыбается. А глаза – большие васильковые, взгляд не оторвать. Почему младенцы так красивы? Я беру сестренку на руки, держу крепко и осторожно, а она визжит от радости, понимая, что я буду ее носить по комнате. Сестренка очень любит такие прогулки на руках.
- Катя! Екатерина!  - говорю я ей ласково. Говорю, гулюкаю с ней, а сам понимаю, что сестренка - мой ангел-хранитель. И теперь у меня две Екатерины – два ангела, старый и молодой.
 
  
 +
- Катя! Екатерина!  - говорю я ей ласково. Говорю, гулюкаю с ней, а сам понимаю, что сестренка - мой ангел-хранитель. И теперь у меня две Екатерины – два ангела, старый и молодой.
  
 
'''Пограничник'''
 
'''Пограничник'''
  
 
Так в дом вернулась жизнь. А вернула жизнь мама. А еще раньше – священник, точнее папа, когда привел священника-доктора. Но тогда жизнь была под охраной. В моей комнате наш дом охранял паучок Чок. А потом он исчез. И все стало рушиться. Прости, Чок, после возвращения, я даже ни разу не вспомнил о тебе. Сейчас… Я поворачиваюсь и вижу, что он глядит на меня. Между тумбочкой и спинкой деревянной кровати растянута паутина, и в ней, в самой в середине, сидит мой Чок. Это точно он. Он тоже вернулся. Так бывает, что если что-то начинает складываться в жизни, то складывается и все остальное. Иначе и быть не могло, ко мне вернулся пограничник нашей семьи, мой Чок! Как это прекрасно!
 
Так в дом вернулась жизнь. А вернула жизнь мама. А еще раньше – священник, точнее папа, когда привел священника-доктора. Но тогда жизнь была под охраной. В моей комнате наш дом охранял паучок Чок. А потом он исчез. И все стало рушиться. Прости, Чок, после возвращения, я даже ни разу не вспомнил о тебе. Сейчас… Я поворачиваюсь и вижу, что он глядит на меня. Между тумбочкой и спинкой деревянной кровати растянута паутина, и в ней, в самой в середине, сидит мой Чок. Это точно он. Он тоже вернулся. Так бывает, что если что-то начинает складываться в жизни, то складывается и все остальное. Иначе и быть не могло, ко мне вернулся пограничник нашей семьи, мой Чок! Как это прекрасно!
 +
 
Чок, милый Чок! Но я уже не тот, что раньше. Хочу сказать тебе: я должен выполнить то, что не сумеют уже мой добрый папа и властная бабушка. Я должен стать в нашей семье мужественным, добрым, надежным защитником, помощником мамы. Я стану им. Не могу не стать, когда за меня молятся папа и бабушка. Не могу не стать, когда смотрит с иконки Пресвятая Богородица с Христом, есть доктор, сестренка, мама и вернулся Чок.  
 
Чок, милый Чок! Но я уже не тот, что раньше. Хочу сказать тебе: я должен выполнить то, что не сумеют уже мой добрый папа и властная бабушка. Я должен стать в нашей семье мужественным, добрым, надежным защитником, помощником мамы. Я стану им. Не могу не стать, когда за меня молятся папа и бабушка. Не могу не стать, когда смотрит с иконки Пресвятая Богородица с Христом, есть доктор, сестренка, мама и вернулся Чок.  
 +
 
И Мальчик улыбается. Он верит. Он понял, зачем ему дана жизнь.  
 
И Мальчик улыбается. Он верит. Он понял, зачем ему дана жизнь.  
  
Строка 148: Строка 166:
 
Мальчик счастлив. Его, как искра, пронзает мысль о том, что если ты счастлив сам, то счастьем надо поделиться с другими.  
 
Мальчик счастлив. Его, как искра, пронзает мысль о том, что если ты счастлив сам, то счастьем надо поделиться с другими.  
 
С кем другими? Со всеми: с мамой, с Катенькой, с Батюшкой, Комариком, Молодчиком и с другими, со всеми людьми. А еще очень хочется помогать людям. Как Батюшка. Это было бы здорово научиться быть врачом, ведь больше всего помощь нужна тому, кто болен, кто в беде.  Мальчик снова улыбается, он  верит и знает к чему будет стремится. Да, надо только подождать. Нет, не надо ждать. А сразу, здесь и сейчас он будет помогать маме, будет беречь свою семью вместе с Чоком. Будет расти. А еще он пойдет в школу! Ведь чтобы стать доктором, надо много учиться.
 
С кем другими? Со всеми: с мамой, с Катенькой, с Батюшкой, Комариком, Молодчиком и с другими, со всеми людьми. А еще очень хочется помогать людям. Как Батюшка. Это было бы здорово научиться быть врачом, ведь больше всего помощь нужна тому, кто болен, кто в беде.  Мальчик снова улыбается, он  верит и знает к чему будет стремится. Да, надо только подождать. Нет, не надо ждать. А сразу, здесь и сейчас он будет помогать маме, будет беречь свою семью вместе с Чоком. Будет расти. А еще он пойдет в школу! Ведь чтобы стать доктором, надо много учиться.
 
 
  
 
==Наша акция==
 
==Наша акция==

Версия 06:27, 12 октября 2020

Дресс код лого модно.jpg
Главная страница проекта


Команда "Читай-школа"

Образовательная организация: МБОУ Ермаковская СШ Пошехонского МР

Сайт школы: https://ermk-shpsh.edu.yar.ru

Телефон:(848546) 32-4-53

Электронная почта: ermakposh@yandex.ru

Руководитель(и) команды

Новикова Наталья Александровна

Состав команды

  • Грачёва Александра
  • Грачёва Евгения
  • Савинова Арина
  • Фивейская Анастасия
  • Шишлёнкова Олеся

Наша эмблема

Эмблема Читай-школа.jpg


Девиз

"Как хорошо уметь читать!

Взять книгу в руки и узнать,

Что в мире было до меня

И для чего родился я.

К каким галактикам слетать,

Что посмотреть, кем быть, кем стать

Мне книга может рассказать,

Ведь только ей дано все знать"

Возрастная группа

5-6-7 класс


Дресс код лого дети3.jpg


Работа в проекте

Мы предлагаем прочитать

Крапивин Владислав "Мальчик со шпагой"

Мальчик со шпагой.jpg


Люди с верой в чудо - успешные люди (мнение психологов). Мальчику Сереже однажды приснился сон про всадников, которые придут на помощь в трудную минуту. Это роман о мальчике, о его вере в мечту, о том, как мечта сбылась. Но сначала были трудности, конфликты, приключения.

Советую прочесть эту книгу, потому что она вызывает у меня чувство радости.

Грин Александр "Алые паруса"

"Алые паруса" - замечательная повесть. В ней - два главных героя. Это Ассоль – небогатая красивая девушка с глубоким внутренним миров и нежной душой. Девушка предана мечте. Ожидания оправдались. Второй герой, напротив, из богатой семьи – Артур Грэй. Он рассмотрел за бедностью Ассоль большое богатство девушки. Это роман об успешных людях, потому что у них была мечта, они верили в нее. А ещё они были внимательны к окружающим людям.

Читайте увлекательную историю любви.

Астафьев Виктор "Перевал"

В этой книге сюжет немного трогательный, но захватывающий. Мальчик живёт с отцом, без матери, но есть мачеха. Мачеха самая настоящая – она его не любит, да еще часто ссорится с отцом. Но зато мальчика любят дедушка и бабушка, но они далеко. Но именно к ним направляется мальчик, когда совершает побег.

Читайте, и вы узнаете что нас окружает много добрых людей. Это книга о любви, о решимости, о том, как одинокий мальчик сам принял важное решение и многое изменил в жизни. Книгу стоит прочесть – вы увидите пример самостоятельности и решительности нашего сверстника.

Мы голосуем ЗА!

Список 10 книг для чтения (из списка, сформированного в ходе проекта).

Мы читаем ЛЕТОМ!

Фотоподборка сюжетов про активное чтение (по желанию)

Творческие задания "Фанфик"

«Мальчик, которому больно»

Фанфик по произведению Альберта Лиханова "Мальчик, которому не больно"

Возвращение

И тогда женщина, стоявшая в коридоре, летит ко мне. Я не вижу, как она передвигает ноги, и думаю, что она летит. Это летит моя мама. Серебряное её одеяние становится обыкновенным, правда хрустящим, и, прикасаясь к нему, я понимаю, что это мокрый плащ. Прозрачный плащ, мокрый от дождя! Потому он и блестел, и серебрился под лампочкой в коридоре.

— Мне больно! — кричу я.

И Батюшка кричит из-за спины Мамы:

— Ему больно!

И Мама кричит, обнимая меня:

— Слава Богу! Ему больно!

А я ору изо всей мочи:

— Мне больно!

И чувство радости, радости от того, что мама вернулась. Она не могла предать – и не предала! А я верил. И вот мама пришла за мной. И ещё радость от того, что здесь доктор – мой доктор. Он мой, потому что крестил меня, потому что верил в мое выздоровление и молился за меня. Он говорил мне, чтобы я терпел и верил – терпеть я уже умел. Но иногда мне было так больно, и тогда казалось, что я умираю. Но я не умирал. А вот верить я только начал учиться, после того как доктор сначала покрестил меня, а потом «нашел» в этом интернате. Как же это здорово верить. Ты веришь – и тебе воздается. Я верил – и мама пришла, моя мама. Она пришла за мной, а я стою и мне БОЛЬНО. Но это сладкая боль, чувствуют ноги – я стою и буду ходить. Богородица, Христос, мама и Батюшка-доктор – и это все мальчику, у которого никого не было и даже мамы.

Доктор подходит ко мне, и вот они вместе с мамой, придерживая с двух сторон, садят меня на постель. А затем потихоньку поднимают мои ноги, но и я сам помогаю им это делать. А мама гладит мои руки, плачет и почему-то просит прощения у меня.

- Это много сразу, - говорит доктор.

- Ты устал, полежи – а я буду с тобой, - говорит мама.

Я лежу, закрыв глаза. Я чувствую мои ноги – и сладкая боль проходит по всему телу. Как много сразу мне дано! Надо быть достойным этого.

Моя мама… Она прилетела из той далекой страны. Она не от «мира сего», но не предавала, не отодвинула, не смахнула меня как паучка. Она вернулась в наш дом такая же изящная, красивая, в туфельках на каблучках – только опоздала. Там уже не было ни папы, ни бабушки, ни меня. Но мама многое может – ведь она мама. Она нашла моего доктора – доктора с большим золотым крестом. Да, МОЕГО доктора – он лечит всех детей в интернате – но он еще и МОЙ доктор! Они пришли вместе. Не могло быть иначе –– ведь они верили. И я верил, точнее учился верить, раньше я умел только терпеть. А сейчас мы верим втроем. От этого во мне спокойствие, тихая радость, которая не исчезает никуда. Мама тоже не исчезает. Она рядом. И я засыпаю. Впервые спокойным глубоким сном сплю. Впервые с тех пор как исчез Чок. Теперь моя жизнь разделилась на «до возвращения мамы и после»…

Встреча

Я уже могу ходит на непродолжительные прогулки. Сам могу ходить. Даже без костылей. Я чувствую свои ноги и даже уже привык к этому, как будто всегда чувствовал. Мы с мамой выполняем все предписания доктора. И я иду на поправку, удивляя, радуя маму, и моего доктора. Мы вернулись в наш дом. Там все по-прежнему, но не открыла дверь бабушка, не вышел из комнаты папа.

-Ты знаешь, где они? - спросил я.

-Да. – ответила мама. - Поедем к ним?

И вот на меня смотрят мои папа и бабушка. Смотрят и улыбаются мне. Мы с мамой стоим у могилы. На памятнике фотографии. Папа и бабушка на них такие же, как и раньше, в той жизни, когда мы жили все вместе в нашем доме. Они все знают про меня. Батюшка сказал мне, что когда люди уходят на небо, то им многое открывается и они молятся за тех, кто на земле. Бабушка и папа молятся за меня там, на небе. Я знаю – это они помогли доктору найти меня и вернули маму. Моя бабушка была моим ангелом – верным, только старым. Теперь мой ангел на небе, вместе с папой – они всегда вместе. Друг за друга. Когда я родился, и папе потребовалась помощь, бабушка ушла с работы и стала жить с нами, делать мне массаж, готовить еду, мыть полы, быть всегда со мной рядом. Папа и бабушка ушли тоже вместе. Поэтому похоронены вместе. Как же здорово, что папа успел привести доктора, а тот оказался еще и священником. И меня покрестили. А когда бабушка и папа ушли от меня. Доктор меня нашел. Все это, всю свою жизнь после ухода, я рассказываю папе и бабушке. Мне надо рассказать. Когда рассказываешь свою жизнь, то многое понимаешь в ней по-новому. Ты вдумываешься, тебе открывается смысл событий.

Мы с мамой принесли букет цветов. Полевых ромашек и васильков, любимых бабушкиных. Папа приносил ей такие, она радостно и гордо ставила вазу с букетом на стол в моей комнате. И мы любовались васильками, казалось, словно частичка небесной синевы спустилась к нам в дом. Я вспоминаю, рассказываю бабушке и папе. Мама слушает и тоже говорит со мной. Потом мы молчим, снова говорим. Вокруг как-то вдруг теплеет. Ненастное небо светлеет, откуда-то пробивается луч света. Начавший было крапать дождь вдруг заканчивается. Я поднимаю взгляд вверх и вижу радугу. «Радуга – это к счастью», – любила говаривать бабушка. По моему телу проходит волна холода и сменяется теплом. Теперь все чаще холод, такой родной и знакомый холод золотого креста, прикоснувшегося к моим ногам, когда мне не было больно, сменяется теплом. И это тепло никуда не уходит, оно во мне, со мной. И об этом я тоже рассказываю маме, папе и бабушке.

Как хорошо придумано, что можно приходить на могилку и говорить с папой и бабушкой. Как хорошо, что вернулась мама. Как я счастлив, что у меня есть сестра.

Сестра

Мама вернулась не одна, а с дочкой. У меня теперь есть сестренка. Младшая сестренка. Я всегда был в семье один. Все заботились лишь обо мне. И вдруг нас двое у мамы: я и сестренка.

Такая крохотная. Ей нет шести месяцев и ее можно только присаживать и держать на руках. А она крутит своей миниатюрной головкой со светлыми волосами-кудряшками, тянет к тебе ручки с крохотными пальчиками и улыбается. А глаза – большие васильковые, взгляд не оторвать. Почему младенцы так красивы? Я беру сестренку на руки, держу крепко и осторожно, а она визжит от радости, понимая, что я буду ее носить по комнате. Сестренка очень любит такие прогулки на руках.

- Катя! Екатерина! - говорю я ей ласково. Говорю, гулюкаю с ней, а сам понимаю, что сестренка - мой ангел-хранитель. И теперь у меня две Екатерины – два ангела, старый и молодой.

Пограничник

Так в дом вернулась жизнь. А вернула жизнь мама. А еще раньше – священник, точнее папа, когда привел священника-доктора. Но тогда жизнь была под охраной. В моей комнате наш дом охранял паучок Чок. А потом он исчез. И все стало рушиться. Прости, Чок, после возвращения, я даже ни разу не вспомнил о тебе. Сейчас… Я поворачиваюсь и вижу, что он глядит на меня. Между тумбочкой и спинкой деревянной кровати растянута паутина, и в ней, в самой в середине, сидит мой Чок. Это точно он. Он тоже вернулся. Так бывает, что если что-то начинает складываться в жизни, то складывается и все остальное. Иначе и быть не могло, ко мне вернулся пограничник нашей семьи, мой Чок! Как это прекрасно!

Чок, милый Чок! Но я уже не тот, что раньше. Хочу сказать тебе: я должен выполнить то, что не сумеют уже мой добрый папа и властная бабушка. Я должен стать в нашей семье мужественным, добрым, надежным защитником, помощником мамы. Я стану им. Не могу не стать, когда за меня молятся папа и бабушка. Не могу не стать, когда смотрит с иконки Пресвятая Богородица с Христом, есть доктор, сестренка, мама и вернулся Чок.

И Мальчик улыбается. Он верит. Он понял, зачем ему дана жизнь.

Что делать со счастьем?

Мальчик счастлив. Его, как искра, пронзает мысль о том, что если ты счастлив сам, то счастьем надо поделиться с другими. С кем другими? Со всеми: с мамой, с Катенькой, с Батюшкой, Комариком, Молодчиком и с другими, со всеми людьми. А еще очень хочется помогать людям. Как Батюшка. Это было бы здорово научиться быть врачом, ведь больше всего помощь нужна тому, кто болен, кто в беде. Мальчик снова улыбается, он верит и знает к чему будет стремится. Да, надо только подождать. Нет, не надо ждать. А сразу, здесь и сейчас он будет помогать маме, будет беречь свою семью вместе с Чоком. Будет расти. А еще он пойдет в школу! Ведь чтобы стать доктором, надо много учиться.

Наша акция

Подборка сюжетов о проведении мероприятий, посвященных проекту в своей школе.